Комната девушки, недавно минувшей подростковый возраст. Деревянные стены сплошь завешаны карандашными рисунками, записочками-цитатами и фотографиями её самой. Низкая мебель светлых цветов. На кровати – смешное покрывало с мышатами и плед в клеточку. Возле, на полу, целый ворох журналов об искусстве и моде. Угловой шкаф забит аккуратно поглаженной и повешенной одеждой. Внизу, под коробочками со всякими безделушками, лежат две тетрадки. Это личный дневник, который хозяйка комнаты ведёт сейчас, и тот, который она вела в детстве. Тумбочку полностью занимает новый телефон, а на столе разместились ручки, стопка конвертов и милые открытки. В большом жестяном ящике – письма. Прямо на нём стоит ваза, в которой стоят красные, как огонь, осенние листья. Во всей спаленке пахнет чем-то пряным и сладким, чем-то, что щиплет глаза и одновременно напоминает об уходящем лете.

Один из снимков валялся на кровати. В отличие от многих других он был цветным и явно сделанным любителем. Он изображал двух девушек. Одна и них присутствовала и на всех остальных фотографиях тоже. Это была стройная кареглазая блондинка с волосами собранными в хвост. Она носила коричневое платье с узорчатыми рисунками на груди, подоле и широких рукавах. Правая рука её лежала на талии, левой она держалась за стену, к которой прислонилась подруга.

Внешность у второй девушки тоже была модельная. Её наряд составляла светлая туничка с узорами, похожими на шестерёнки и белые брюки. Пальцы нервно перебирали бусины на поясе, как будто она из-за чего-то нервничала. Правую руку украшали несколько браслетов цвета бронзы. Тёмно-русые волосы девушка зачесала назад, но они всё равно свободно вились по плечам. В ушах покачивались большие серёжки.

Внизу карточки стояла подпись, сделанная от руки: «Эльдара и Ника. Светлогорск. 12 апреля 19…»